… несмотря на все различия (между демократиями и диктатурами. — А. П.), определения и исключения, на протяжении 10 000 лет правительства возникали в результате войн, и именно они стремились поддерживать мир[1]
Ян Моррис, британский политолог
？Цена ошибки？ от неверно определенных приоритетов и форм реагирования может оказаться весьма высокой. Задача долгосрочного военно-технического прогнозирования становится еще более актуальной, если принять во внимания, что Совет Безопасности России … анализирует угрозы с горизонтом не более 12 лет[2]
А. Фролов, главный редактор журнала ？Экспорт вооружений？
Субъективизм в политике и стратегии неизбежен, но он может быть отчасти компенсирован рядом действий, которые, безусловно, отразятся на повышении эффективности принимаемых решений, если речь идет о национальной безопасности. Прежде всего, следует обратить внимание на следующие области:
Во-первых, качество правящей элиты, которое должно соответствовать целому ряду критериев, среди которых есть, как минимум, пять обязательных:
— образование;
— профессионализм, опыт;
— нравственность;
— способность к стратегическому прогнозу;
— креативность, творческие возможности[3].
Примечательны в этой связи размышлении военных экспертов И. Попова и М. Хамзатова относительно качества военной элиты, к которой в XXI веке предъявляются новые требования[4].
В отличие от этих экспертов я предлагаю все-таки делить необходимые качества представителей элиты на ？обязательные？ и ？желательные？. Так, если ？обязательные？ качества перечислены выше, то ？желательными？, на мой взгляд, могут быть как те, которые перечислены И. Поповым и М. Хамзатовым, так и такие, например, как:
— способность к системному анализу;
— знание конкретных реалий в своей области (не тать с профессионализмом, как обязательным требованием);
Во-вторых, в научном и информационном обеспечении, включающем и глубинную аналитическую проработку отдельных проблем. Научная экспертиза и информационное обеспечение подготовки принятия решений — отдельная тема, требующая особого внимания, которой, в частности, посвящено немало специальных работ, в том числе и Центра военно-политических исследований МГИМО–Университета — ВКО ？Алмаз-Антей？[5]. Причем здесь требуется не только развитие профильной науки соответствующих министерств и ведомств (МО, МЧС, МВД, ФСБ, ГРУ и т.д.), но и фундаментальной, и гражданской науки, а также привлечение широкого круга независимых экспертов, способных генерировать новые и критиковать готовящиеся решения.
Это означает, прежде всего, серьезную реорганизацию всего экспертно-информационного обеспечения военной организации страны, которая пока что ориентируется фактически на специальные институты и центры. Так, при разработке и корректировке Стратегии национальной безопасности России (Ст. 112) основной упор делается на ？информационных ресурсах государственной власти и органов местного самоуправления, системы распределенных ситуационных центров и государственных научных организаций？[6]. Этого совершенно недостаточно потому, что государственные центры инерционны, бюрократичны и консервативны, а, главное, в настоящее время уже не соответствуют новым качественным требованиям.
Необходимо создать систему привлечения ？окологосударственных？, ？независимых？ институтов и центров, а также широкий спектр независимых экспертов, не связанных дисциплиной и обязательствами перед государством. В Настоящее время ситуацию с использованием научно-информационного обеспечения в области безопасности России можно проиллюстрировать следующим образом (рис. 1).
Рис. 1. Область использования отдельных институтов в интересах безопасности России
Как видно из рисунка, основная часть ？поставщиков？ инфор- мации и аналитики принадлежит государственным (как правило, ведомственным) институтам и центрам, которые за последние годы:
— в значительной степени деградированы, ослаблены или вообще практически уничтожены, а сохранившаяся часть — крайне консервативна;
— вынуждены ориентироваться на потребности своего министерства, ведомства или ？хозяина？;
— не выходят за рамки узкой компетенции.
В определенной степени ситуацию компенсируют другие организации и институты, ориентированные и финансируемые государством, однако их слабость, недофинансированность и ангажированность (например, РАН) не делают их эффективным инструментом.
В наибольшей степени могут быть полезны независимые центры и отдельные эксперты, которые могут генерировать идеи, но страдают следующими недостатками:
— не всегда достаточным профессионализмом;
— плохим финансированием;
— отсутствием доступа к власти и ее ？социального заказа？.
В-третьих, широком культурно-историческом и духовно-нравственном подходе к научному анализу, обеспечивающему интуитивные решения и использование знаний и компетенций, всего общества (социума) с помощью самых разных подходов — от веры до коллективного знания и отношения, сформулированного культурой и историей.
Можно также отнести эту третью группу условий не только к набору интуитивных методов, но и творческому подходу, искусству. Действительно, политика вообще и военная политика, в частности, это не только наука, но и искусство учитывать тысячи факторов, случайностей и переменных величин, которые не может учитывать, ни одна программа и, ни один алгоритм. Так, например, только с помощью новых механизмов экспертизы можно преодолеть катастрофически растущее отсутствие опыта и недостаток профессионализма у представителей большинства правящей элиты. Если говорить о ее военной части, то И. Попов и М. Хамзатов используют для иллюстрации этой идеи ？ножниц военной элиты？ следующий рисунок, вполне применимый также ко всей правящей элите России (рис. 3)[7].
Рис. 3. ？Ножницы военной элиты？ в XXI веке
Опыт политической истории СССР и России показывает, что отсутствие подобных условий для принятия политических и иных решений крайне негативно сказывается на качестве лидеров и принимаемых или решений. Так, М. Горбачев, если рассмотреть его политику с этой точки зрения:
Во-первых, не соответствовал качеству лидера потому, что:
— обладал низким уровнем образования и интеллекта;
— имел ограниченный уровень профессионализма и опыта руководства только партийной организацией аграрного Ставропольского края;
— очевидные недостатки с точки зрения нравственности, приоритетов национальных интересов и лично-групповых интересов;
— не обладал способностью к стратегическому прогнозу;
— характеризуется как личность, у которой отсутствует творческий подход.
Во-вторых, при принятии решений М. С. Горбачев игнорировал научные подходы, ？выбирая？ из науки то, что нужно для ？прагматической？ политики.
В-третьих, декларируя готовность к диалогу и учету мнения общества, полностью игнорировали учет этих требований, что явно отразилось на социально-экономических условиях жизни населения. Как правило, правящей элите не удается стратегический прогноз потому, что для нее безусловную ценность имеют только со- временные угрозы, вызовы и проблемы, а не будущие. В качестве примера можно привести явную недооценку, советским руководством в 80-е годы, роли высокоточного оружия, которая привела к тому, что СССР и Россия существенно отстали от возможностей США в 90-е годы. Как видно из презентации А. Созинова, США более чем в четыре раза новыми эффективность своих ВВС.
Соответственно и выбор наиболее эффективных средств для противодействия этим угрозам и решению будущих проблем определяется субъективностью и качеством правящей элиты. Так, во второй половине 1980-х годов субъективное восприятие проблем М. Горбачевым и его окружением привело к совершенно неадекватной оценке МО и ВПО, уничтожению СЭВ и Варшавского Договора, а затем и СССР. Они не увидели главного, а именно перехода политико-идеологического противоборства двух систем в будущее состояние доминирования западной ЛЧЦ. Со всеми вытекающими из этого последствиями в военной организации страны, развития коалиции, общества, экономики и средств противоборства. В том числе в области официальной и публичной дипломатии, где СССР к началу 1990-х годов фактически разоружился в одностороннем порядке.
Поэтому, для того, чтобы точнее определить наиболее эффективные средства и способы противодействия политике ？новой публичной дипломатии？ западной ЛЧЦ необходимо системные и комплексно относиться к подготовке и принятию решений в области стратегии национальной безопасности, максимально обеспечив адекватность принимаемых субъективных решений их алгоритмом. В этом обязательном алгоритме должны присутствовать такие обязательные условия, как:
— стратегический прогноз развития МО–ВПО;
— стратегический прогноз развития российской ЛЧЦ и союзников;
— долгосрочное стратегическое планированное, вытекающее из долгосрочных целей, задач и возможностей (и ресурсов).
В настоящее время, однако, доминирует традиционный подход, который характеризуется:
— во-первых, преимущественным вниманием к собственно военным угрозам;
— во-вторых, выделением, из этих угроз, прежде всего, тех военно-технических угроз, которые демонстрируют рост военного потенциала;
— вычленением в качестве наиболее приоритетных угроз тех угроз развития военного потенциала, которые относятся к качествен- ному и количественному росту ВиВСТ. Последнее обстоятельство хорошо иллюстрирует, например, рисунок генерального конструктора Концерна ВКО ？Алмаз-Антей？ П. Созинова, демонстрирующий (очень точно, кстати) рост эффективности ВТО в последние десятилетия (рис. 4)[8].
Рис. 4
Это — классический (и, главное, правильный) пример растущей военной угрозы, который достаточно понятен уже правящей элите страны, хотя для этого и потребовалось 20–25 лет.
Вместе с тем только этот ？военно-технический？, подход уже не может являться достаточным хотя бы потому, что он не учитывает многие новые обстоятельства, например, резкое усиление силовой политики, не связанное непосредственно с вооруженным насилием. Именно эта реальность в политике национальной безопасности ？выпала？ из внимания руководства страны (хотя попытки привлечь к ней внимание НГШ В. Герасимовым и Оперативным управлением ГШ предпринимались), что показало развитие ситуации в 2014–2016 годы на Украине и в Сирии.
Можно задним числом коротко перечислить такие ошибки политической элиты России, вызванные не вполне адекватным пониманием реалий формирования МО и ВПО в XXI веке:
— запоздалым и так и не до конца осознанным признанием того, что против России действует западная ЛЧЦ в виде широкой коалиции (более 60 стран), а не только НАТО и ЕС с самыми решительными целями;
— не до конца осознанным фактом изменения характера современной войны и средств ее ведения;
— не осознанной необходимостью изменения структуры военной организации нации и включения в нее общественных, коммерческих и негосударственных структур;
— недооценкой роли НЧК и его институтов и т.д.
Эти ошибки очень напоминают ошибки кануна 1941 года, когда бывший начальник Генштаба К. Мерецков предупреждал о том, что необходимо готовиться к обороне, которая ？… должна быть глубоко противотанковой и противовоздушной…？[9], но предупрежденным которого пренебрегли.
>>Полностью ознакомиться с аналитическим докладом А.И. Подберёзкина "Стратегия национальной безопасности России в XXI веке"<<
[1] Моррис Я. Война! Для чего она нужна? Конфликт и прогресс цивилизации — от приматов до роботов. — М.: Кучково поле, 2016. — С. 11.
[2] Фролов А. Опасности на горизонте // Россия в глобальной политике, 2016. Январь–февраль. — С. 45.
[3] См. подробнее: Подберезкин А. И. Национальный человеческий капитал. Т. I — 2011; Т. II — 2012; Т. III — 2013;. — М.: МГИМО–Университет, 2011.
[4] Попов И. М., Хамзатов М. М. Война будущего: Концептуальные основы и практические выводы. Очерки стратегической мысли — М.: Кучково поле, 2016. — 832 с.: ил. (Искусство войны).
[5] См., например: Проект долгосрочной стратегии национальной безопасности России с методологическими и методическими комментариями: аналит. доклад / [А. И. Подберезкин (рук. авт. кол.) и др.]. — М.: МГИМО– Университет, 2016. Июль. — 86 с.
[6] Путин В. В. Указ Президента Российской Федерации ？О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации？ №683 от 31 декабря 2015 г.
[7] Попов И. М., Хамзатов М. М. Война будущего: Концептуальные основы и практические выводы. Очерки стратегической мысли — М.: Кучково поле, 2016. — 832 с.: ил. (Искусство войны).
[8] Созинов П. А. Направления развития системы воздушно-космической обороны Российской Федерации / доклад. — М.: МГИМО–Университет, Концерн ВКО ？Алмаз-Антей？, 2014.
[9] Елисеев А. В. Сталин против ？Оранжевой чумы？. Глобальный заговор 1937. — М.: Яуза-пресс, 2012. — С. 231.
09.11.2017