29 сентября 1938 года Даладье (Франция) и Чемберлен (Великобритания) в Мюнхене согласились на расчленение Чехословакии, отторжение у нее Судетской области. Менее чем через 6 месяцев, 15 марта 1939 года, последовал захват самой Чехии. В начале сентября 1938 года Н. Чемберлен решил осуществить проект, о котором сообщил лишь немногим доверенным лицам своего кабинета и для секретности называл его ？планом Зет？. В соответствии с этим планом он 12 сентября неожиданно обратился к Гитлеру с просьбой о личной встрече. В тот же день он изложил свой план в письме к ближайшему сподвижнику Ренсимену следующим образом: ？Я сумею убедить его (Гитлера. — М. М.), что у него есть неповторимая возможность достичь англо-немецкого понимания путем мирного решения чехословацкого вопроса… Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира… и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности… Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России. Это и есть ？план Зет“？[1].
Мюнхенское соглашение между Великобританией, Германией и Францией фактически стало пак-том о разделе Европы, согласно которому Германия получала полное право распоряжаться в Восточной Европе. Лондон и Париж активно пытались канализировать германскую военную активность на восток, против Советского Союза, продемонстрировав при этом всю низость и опасность умиротворения фашистского агрессора. Но Гитлер рассудил иначе: через год он неожиданно для стран Запада заключил ？пакт？ с Советским Союзом и напал 1 сентября 1939 года на Польшу, заставив Францию и Великобританию 3 сентября объявить Германии войну. Это стало началом Второй мировой войны, но до 22 июня 1941 года ее во Франции называли ？странной？, в Германии — ？сидячей？, в США — ？мнимой？, или ？призрачной？ войной. В то время, когда гитлеровские войска в сентябре 1939 года громили Польшу, французская армия вела себя пассивно, откровенно отсиживаясь за укреплениями ？линии Мажино？[2].
Польше пришлось в одиночестве расплачиваться за патологически русофобскую политику своего руководства в предвоенные годы, сделавшей страну не жертвой, а активной пособницей всякого рода антисоветских планов, в том числе и германских. Советский Союз же в конце августа 1939 г. действовал в русле тех ？правил игры？, которые в то время практиковали другие великие державы. Каждая из них руководствовалась собственными целями, не считаясь с зыбкими нормами международного права того времени. Как отмечал академик А. В. Торкунов, ？это был один из самых мрачных и постыдных периодов истории ХХ века — трагедия без героев, в которой даже жертвы агрессии чаще всего оказывались ее пособниками？[3].
Автор: М.А. Мунтян, доктор исторических наук, профессор, шеф-редактор журнала ？Вестник МГИМО — Университета？
[1] Cм. Сиполс В. Я. Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны. М., 1989. С. 191.
[2] В те дни 85 французским дивизиям, в составе которых насчитывалось 2300 танков, на западном фронте противостояла 31 немецкая дивизия, из которых только 11 были кадровыми а остальные — слабо обученными и плохо вооруженными формированиями, у которых не было ни одной моторизованной части, ни одного танка Наступление войск англо-французской коалиции могло бы поставить Германию на край катастрофы (Мировые войны ХХ века. Книга 3. Вторая мировая война. Исторический очерк. М., 2000. С. 72.)
[3] Торкунов А. В. Предвоенные уроки нашему времени / ？Завтра может быть уже поздно…？ Вестник МГИМО— Университета. Специальный выпуск к 70-летию начала Второй мировой войны. М., 2009. С. 21.
09.07.2016