Если Япония намерена добиться прогресса в переговорах о статусе Курил, одним посредничеством и пряниками экономического свойства ей не обойтись – Токио должен будет предложить приемлемую для Москвы формулу разрешения противоречий. И для премьера Абэ в 2016 году сложились на редкость благоприятные обстоятельства для того, чтобы реально это сделать

       Первого мая премьер-министр Японии Синдзо Абэ отбыл в продолжительное европейское турне, завершающим пунктом которого должен стать Сочи.

       С посещением Европы в общем и целом все понятно: Япония в этом году председательствует в G7, саммит которой пройдет в конце мая в городе Сима. В рамках подготовки к саммиту Абэ отправился в гости к европейским коллегам согласовывать повестку и координировать переговорные позиции. ？Уже на Олимпе имущие домы боги не мнят разномысленно; всех наконец согласила Гера своею мольбой？. Не совсем ясно здесь, что Абэ забыл в Сочи: Россию уже два года как низринули с Олимпа в мрачный Аид, где она и обретается поныне в компании разных скорбных теней. Со времени присоединения Крыма Абэ и Путин встречались трижды, но все три встречи (в Пекине, Нью-Йорке и Анталье) были, по сути, короткими протокольными событиями на полях масштабных саммитов. Трижды ходил Лю Бэй к тростниковой хижине Чжугэ Ляна; Абэ упорством превзошел героев древности и теперь зачем-то собирается в четвертый раз.

       Выигрыш рыбака

       Все это выглядит еще удивительнее, если принять во внимание хроническую бедность российско-японской повестки дня. В ней все в любом случае упирается в территориальный спор вокруг Южных Курил и проблему мирного договора, причем достичь согласия не удается даже в вопросе о предмете переговоров. Япония настаивает на том, что территориальный спор и мирный договор представляют собой единый пакет. Россия же предпочитает более выгодную для себя мухокотлетную парадигму. Впрочем, не далее как в сентябре 2015 года заместитель министра иностранных дел России Игорь Моргулов отмел даже мух, заявив, что вопрос о Курилах был решен 70 лет назад и говорить здесь с Японией не о чем.

       В общем российско-японские политические отношения – одна из самых бесплодных тем для международного обозревателя: в них все более-менее сводится к двум сюжетам с незначительными вариациями. Первый: кто-то с кем-то встретился, провел переговоры и ни о чем не договорился. Второй: кто-то что-то сказал, после чего кто-то с другой стороны выразил свое возмущение сказанным. Если и есть здесь какой-то прогресс, так это то, что Медведев теперь иногда еще и выкладывает фотографии Курил в инстаграм. Чем, мягко говоря, не способствует.

       Так или иначе, в японском упорстве многое остается непонятным, а в любой непонятной ситуации, особенно в Азии, полезно обращаться к китайской классике: все когда-то где-то с кем-то уже случалось, и если сложившаяся ситуация не описана в ？Троецарствии？, то уж у Сыма Цяня или еще кого из древних точно найдется что-то похожее. В классическом китайском труде I века до нашей эры ？Стратегии сражающихся царств？ (？Чжаньгоцэ？) есть забавная притча, вошедшая в японский и китайский языки фразеологизмом ？выигрыш рыбака？.

       Лежавший на берегу моря моллюск захотел погреться в лучах солнца и раскрыл створки своей раковины. Увидевший это бекас решил воспользоваться удачной возможностью пообедать, что в планы беспозвоночного явно не входило: раковина быстро схлопнулась, и незадачливая птица попала клювом в капкан. Пока стороны конфликта пытались выйти из клинча, объявился третий персонаж – рыбак – и поймал обоих. Если верить ？Стратегии сражающихся царств？, этой притчей правитель царства Янь пытался отвадить правителя царства Чжао от нападения на Янь, мотивируя это тем, что в выигрыше от конфликта будет только заклятый враг обоих – царство Цинь. Последнее, правда, в итоге все равно всех скушало, но нам это сейчас неинтересно, а интересно вот что: как китайские политические трактаты помогают понять визит Абэ в Сочи?

       В Токио, судя по всему, рассчитывают на следующее. Россия, несмотря на определенные тактические успехи на сирийском направлении и замораживание конфликта на Украине, по-прежнему страдает от изоляции на международной арене. Попытка опереться на Китай очевидно буксует, во многом из-за общей несклонности китайцев к благотворительности в пользу России в ущерб более важным политическим и экономическим отношениям с Западом. В этих условиях Япония стремится решить две задачи: во-первых, выступить посредником между Россией и глобальным советом директоров в обмен на определенные подвижки в вопросах о мирном договоре и статусе Курил; во-вторых, по возможности вытянуть Москву из объятий Пекина, предложив первой более привлекательные альтернативы в обмен на уже упомянутые подвижки. Образно говоря, Россия угодила клювом сразу в две раковины; эта ситуация для России непривычна и неприятна, и Япония, выступая в роли рыбака из притчи, пытается извлечь из сложившегося положения выгоду, рассчитывая на то, что теперь Россия окажется более сговорчивой.

       Обратить опасность в спокойствие

       Строго говоря, с идеей визита Путина в Токио и переговоров на высшем уровне японский МИД носится уже третий год, но до сих пор этому не благоволили ни обстоятельства, ни высказывания высокопоставленных российских чиновников, ни инстаграм Медведева. Особенно мешали обстоятельства: два года назад Россия вошла в конфликт почти со всеми странами первого эшелона, была из этого первого эшелона изгнана, а в довершение еще и оказалась под санкциями, к которым Японии пришлось присоединиться. Все предшествующие крымской весне попытки Японии наладить контакты с Россией (можно вспомнить визит Абэ в олимпийский Сочи в феврале 2014 года) закономерно пошли прахом, невод вернулся с тиной морской и иной малополезной в народном хозяйстве морской флорой.

       Контакты между двумя странами по независящим от Токио причинам перешли на более низкий уровень, но Япония, как видно, не оставила надежд отыграть потери. Здесь уместно еще раз обратиться к китайской классике, а именно к ？Трактату о законе и порядке？ (？Чжианьцэ？), который рекомендует ？обращать опасность в спокойствие, обращать хаос в порядок？. Не берусь утверждать, что в японском МИДе черпают вдохновение в одной из любимых книг Мао Цзэдуна, но общий подход здесь тот же: Япония пытается сыграть на накопившемся в российских отношениях с окружающим миром негативе, обращая его в позитив. Ничего, что Россия поругалась со всеми развитыми странами, включая Японию; зато теперь за перспективу даже частичного выхода из изоляции с России можно затребовать определенную цену. Ничего, что Россия опасно сблизилась с Китаем; дадим ей вкусить всю бесплодность этого сближения, после чего протянем руку помощи.

       С недавних пор Россия и сама принялась делать Японии недвусмысленные намеки о возобновлении диалога. Правда, большей частью эти намеки касаются активизации экономического сотрудничества: Россия пытается одновременно решить свои проблемы, уменьшить зависимость от Китая и создать альтернативную повестку дня, чтобы российско-японские контакты не топтались на откровенно некомфортной для Москвы теме Курил. Так, в феврале вице-премьер Аркадий Дворкович в интервью газете ？Никкэй？ заявил о готовности России предложить японским компаниям контрольные пакеты акций в крупных нефтегазовых проектах. Выглядело это, скажем прямо, довольно забавно, учитывая нынешнюю конъюнктуру цен на нефть и сомнительную доходность таких проектов, а также упорство, с которым Россия все предыдущие годы настаивала на недопустимости передачи контроля над стратегическими отраслями иностранному капиталу. Тем не менее жест был замечен и оценен.

       Внешний фон теперь также в определенном смысле способствует российско-японскому сближению. На Америку надвигаются президентские выборы, и влияние уходящей администрации Обамы на внешнюю политику Японии неизбежно ослабевает – это дает Токио определенное пространство для маневра. Кроме того, в прошлом году Япония сделала США два больших дипломатических подарка (приняла закон о коллективной самообороне и подписала соглашение о Транстихоокеанском партнерстве), подтвердив свой статус главного партнера Вашингтона в Азии, и поэтому может рассчитывать по крайней мере на понимание Америки в вопросе японо-российских контактов.

       Два или четыре

       Так или иначе, если Япония намерена принимать какие-либо серьезные решения на российском направлении, то лучше всего это делать именно в 2016 году – неизвестно, кто станет новым президентом США, какой будет политика новой администрации в отношении России и на какие кнопки будет жать новый государственный секретарь на своей первой встрече с Лавровым.

       Разумеется, если Япония намерена добиться ощутимого прогресса в переговорах о статусе Южных Курил и заключении мирного договора, одним посредничеством и пряниками экономического свойства ей не обойтись – Токио должен будет предложить приемлемую для Москвы формулу разрешения противоречий. Стандартный японский подход вида ？все четыре острова плюс мирный договор？ Россию явно не устраивает.

       Более того, в апрельском интервью СМИ Монголии, Японии и Китая Сергей Лавров в очередной раз перемножил на ноль любую увязку проблемы мирного договора с территориальным спором вокруг Курил, сославшись на Московскую декларацию 1956 года, в которой Япония и СССР отказались от взаимных претензий (статья 6). Отметим, однако, что российский министр иностранных дел деликатно обошел вниманием статью 9 упомянутой декларации, в которой СССР согласился передать Японии острова Хабомаи и Сикотан (формула ？мирный договор плюс два острова？) в качестве жеста доброй воли после заключения мирного договора между двумя странами.

       Поскольку Московская декларация остается единственным документом, подписанным и ратифицированным Японией и СССР и фиксирующим их взаимные обязательства, новый раунд переговоров было бы целесообразно начать именно с этой формулы, однако такой подход воспринимается в Японии как непомерно большая уступка (за скобками остаются два больших острова: Кунашир и Итуруп).

       Готов ли Абэ проявить гибкость в этом вопросе, неясно. С одной стороны, есть официальная позиция Токио, согласно которой все четыре южнокурильских острова являются территорией Японии. С другой – Абэ вполне способен на неожиданные шаги; из недавних примеров можно вспомнить достигнутое в декабре 2015 года соглашение между Японией и Южной Кореей, касающееся японской политики принудительной проституции времен Второй мировой войны. По этому соглашению Япония взяла на себя обязательство выплатить свыше $8 млн в фонд помощи жертвам этой практики, а сам Абэ принес официальные извинения.

       У Абэ в вопросе об уступках есть два больших преимущества. Первое – устойчивое большинство в обеих палатах парламента и по-прежнему высокие рейтинги его кабинета. Второе – относительный иммунитет от обвинений в продаже родины и иных атак справа. Абэ, пожалуй, самый консервативный послевоенный японский премьер; более рьяные националисты в Японии встречаются только на обочине политического спектра и не представляют для него угрозы. Это дает ему несравненно больше степеней свободы.

       Так или иначе, жизнь все же сложнее древних китайских притч: иногда недостаточно просто найти бекаса в затруднительном положении. Российско-японский саммит в Сочи имеет все шансы закончиться чаепитием и очередным коммюнике для прессы. Вместе с тем сложившиеся обстоятельства дают Японии шанс добиться определенных успехов. Инициативу она уже проявила, теперь надо проявить гибкость.

       следующего автора:

       Максим Крылов

       Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир или Московского Центра Карнеги.