Китайскую валюту продолжает лихорадить. После турбулентности первых дней нового года (юань подешевел с 6,49 за доллар США 31 декабря до 6,59 к 9 января) в последние недели курс остается сравнительно стабильным — на уровне 6,57. Лишь однажды, 31 января, юань пробивал отметку 6,6 за доллар. По сравнению со скачками, начавшимися в августе после изменения механизма образования курса (с 10 августа юань с 6,2 упал до 6,4 за два дня), сейчас наступил период небольшого затишья.
Александр Габуев Александр Габуев — руководитель программы ？Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе？ Московского Центра Карнеги.
More > @alexgabuev
Впрочем, эти цифры не должны никого успокаивать. Наблюдая за курсом юаня, одновременно следует внимательно следить за динамикой резервов Народного банка Китая (НБК).
А вот тут все довольно тревожно. Согласно опубликованным 7 февраля данным, резервы сократились еще на $99,5 млрд, до $3,23 трлн, обновив минимум мая 2012 года. И хотя динамика сокращения резервов немного замедлилась (в декабре фиксировалось рекордное падение на $107,9 млрд), тенденция однозначна — Пекин продает доллары, чтобы стабилизировать курс национальной валюты.
Валютная политика КНР была одним из ключевых вопросов на всех китайских сессиях Всемирного экономического форума в Давосе. Вице-председатель КНР Ли Юаньчао (№8 в официальной китайской иерархии) всячески уверял инвесторов, что Китай не преследует цели девальвировать юань. А заместитель главы Комиссии по рынку ценных бумаг Фан Синхай, входящий в малую руководящую группу по финансово-экономическим вопросами и, по слухам, приближенный к лидеру КНР Си Цзиньпину ,признавался, что главная проблема Пекина — это его коммуникационная стратегия. По словам Фана, Китай собирается не девальвировать юань по отношению к доллару, а взять за ориентир корзину валют 13 ключевых торговых партнеров (там есть и рубль), но при этом НБК пока не смог внятно объяснить это рынку. ？Мы научимся!？ — обещал он. Правда, многие информированные китайские и гонконгские финансисты сомневаются, что у властей есть четкая стратегия — слишком много сейчас сил, которые заинтересованы в проведении диаметрально противоположных вариантов курсовой политики.
Один из ключевых вопросов: как действия НБК повлияют на отток капитала из Китая, который бьет все новые рекорды? И что будет делать Пекин, чтобы бороться с этой проблемой? Пока что инвесторы, опасаясь дешевеющего юаня и торможения экономики КНР, пытаются продавать номинированные в китайской валюте активы. Параллельно деньги из страны выводят китайские богачи, опасающиеся за сохранность средств ввиду торможения экономики и набирающей обороты антикоррупционной кампании. По оценкам Bloomberg Intelligence, отток капитала за прошлый год составил почти $1 трлн. Варианты действий у НБК не самые приятные.
Либо надо продолжать палить резервы, демонстрируя готовность удержать курс. Либо окончательно отпустить валюту в свободное плавание — с риском вызвать резкое падение и неконтролируемую панику. Либо ужесточить контроль за счетом капитала, который Китай ослаблял ради включения юаня в корзину специальных прав заимствований (SDR) МВФ — мой коллега из азиатской программы Фонда Карнеги Хуан Юкон уверен, что к нынешним плачевным последствиям во многом привели именно поспешные действия Пекина в погоне за престижем.
Большая часть инсайдеров думают, что Пекин ？пойдет по срединному пути？ или ？ограничится полумерами？ — интерпретация зависит от того, сколько уважения осталось к непоколебимому когда-то авторитету финансовых властей КНР у конкретного комментатора. В любом случае многие участники рынка верят в ослабление юаня, и уже эти ожидания будут толкать китайскую валюту вниз. Что означает для России пекинская валютная драма?
Пока что не так много. Доля торговли в национальных валютах, несмотря на все усилия, в условиях кризиса растет очень медленно. В мае прошлого года Владимир Путин говорил о 7% товарооборота, которые обслуживаются напрямую через пару рубль-юань. В недавнем интервью ТАСС посол России в Китае Андрей Денисов сказал, что сейчас эта доля составляет 8% (надо учитывать, что в 2015 году товарооборот обвалился почти на 28%). Если в прошлом году компании вроде ？Газпромнефти？ объявляли о том, что будут принимать юани в оплату за поставляемую в Китай нефть, породив волну радостных комментариев о неминуемом крахе нефтедоллара, то теперь подобные эксперименты явно будут на время заморожены.
Мир хорошо научился работать с волатильностью доллара, однако инструменты для хеджирования связанных с юанем рисков по-прежнему остаются дорогими.
ЦБ, объявивший о готовности включить юань в состав российских резервов, наверняка будет очень осторожен при выборе времени для вхождения в юаневые активы. Ну а валютный своп между Москвой и Пекином, так и не начавший работать из-за волатильности рубля, явно нескоро распечатают теперь уже из-за неуверенности в будущем юаня.
Впрочем, негативные для России новости могут этим не ограничиться. Если китайская валюта сильно ослабнет, туристы из Поднебесной смогут оставлять в России меньше денег, а юань рискует потерять статус третьей по популярности валюты в обменниках ВТБ24. Сократится поток туристов, метущих с полок дешевые товары, не только в ЦУМе, но и на Дальнем Востоке.
Есть и более негативные сценарии. Например, если НБК, вопреки заявлениям китайских чиновников, не научится объяснять миру свои действия, центробанки других стран могут интерпретировать действия Пекина как попытку получить одностороннее преимущество и начать конкурентную девальвацию — этого опасается мой работающий в Пекине коллега Майкл Пэттис. А значит, на глобальных рынках, в том числе на сырьевых, может начаться сезон распродаж, последствия которого для нашей страны вполне понятны.
Оригинал статьи